В этом январе солнце светило над Петербургом в общей сложности лишь около шести часов. Несколько из них выпали на одну из суббот, когда мы после утренней службы выходили и радовались маленькому кусочку света, который лениво, по-зимнему вылез из своей берлоги и медленно, но недолго проплывал над нашим многострадальным городом. Но в остальном время тянулось мучительно долго, время, лишенное солнца и вместе с ним почти совсем лишенное ярких и радостных событий, да еще и совершенно не продуктивное. И в этом январском болоте то солнце в одну из суббот казалось особенно ярким, своего рода маленьким чудом, которое на короткий срок удостоило нас своим присутствием.
Уверен, многие из нас не раз задумывались о том, в каком противоестественном климате мы живем, не раз готовы были бросить всю эту беспросветную и пасмурную тьму, которая нас окружает почти круглый год. Так вот в несколько похожей ситуации и такой же противоестественной среде оказывается и народ Израиля в нашей недельной главе Бешалах, когда Моше выводит свой народ из зеленого и сытого Египта в желто-серую, голодную, агрессивную пустыню. И вместе с этим Моше и его народ проходят первые испытания в этой новой среде и сами начинают испытывать в конечном счете самого Господа. И, как и мы, страдающие от нашего странного климата, евреи страдают спустя месяц после исхода от отсутствия воды и еды, ропщут на все подряд и требуют от Моше и Бога повторить все те чудеса, с которыми они выходили из рабства к свободе. В то же время текст нашей недельной главы прямо осуждает такое поведение, подобного рода недовольство со стороны сынов Израиля и обвинения, которые звучат в адрес их предводителя, и в то же время мы сами начинаем по-новому смотреть на собственный ропот на отсутствие света и агрессивную среду, в которой мы живем. Но разве не вправе были евреи требовать воды и еды, когда нечего было есть и пить? И, вместе с тем, разве не вправе и мы требовать света, живя в извечной мгле, и разве не достойны мы небольшого продления маленького чуда — зимнего солнца?
Эти вопросы вынуждены будут остаться риторическими, и подобных вопросов без ответов задано в тексте нашей недельной главы достаточно много. И один из них будет абсолютно противоположен нашему, потому что он звучит в так называемой «Песни моря», которую поет Моше с сынами Израиля на пике положительных эмоций, в кульминационный момент переживания и осознания великого чуда, выведшего их к свободе: Ми хамоха ба-элим, «Кто подобен тебе среди сильных, Господи?» Это великое и искреннее ликование нашло выражение в Песни, этом прекрасном древнем поэтическом произведении, пропитанном верой и любовью к Господу, которых, однако, хватило народу Израиля лишь на месяц, после чего они вновь начинают роптать, жаловаться и сожалеть. Этот замкнутый круг из чудес, ликования, нехватки и недовольства несколько раз проходит в нашей недельной главе, и как будто бы происходит и с нами до сих пор. Но, возможно, чудом являются не столько разделенные воды Красного моря, или посланная с неба манна, которой питаются евреи в пустыне, или опресненная Моше вода, как и чудом не является солнце, посещающее нас в нашем городе столь редко. Вероятно, чудо — это наша реакция на это солнце, это ликование израильтян в Песни моря, это то великое и высокое ликование, которое мы испытываем в моменты соприкосновения с великим и высоким, и вместе с ним это и наши недовольство и ропот, которые приходят после, они тоже являются своего рода чудом. Потому что не сама манна и не само солнце делают нашу жизнь яркой, но наше их восприятие и восприятие их отсутствия, и способность ярко реагировать на это и испытывать яркие эмоции и есть обыкновенное, но самое настоящее чудо.
Шаббат шалом,
Матвей Лопатин
Уверен, многие из нас не раз задумывались о том, в каком противоестественном климате мы живем, не раз готовы были бросить всю эту беспросветную и пасмурную тьму, которая нас окружает почти круглый год. Так вот в несколько похожей ситуации и такой же противоестественной среде оказывается и народ Израиля в нашей недельной главе Бешалах, когда Моше выводит свой народ из зеленого и сытого Египта в желто-серую, голодную, агрессивную пустыню. И вместе с этим Моше и его народ проходят первые испытания в этой новой среде и сами начинают испытывать в конечном счете самого Господа. И, как и мы, страдающие от нашего странного климата, евреи страдают спустя месяц после исхода от отсутствия воды и еды, ропщут на все подряд и требуют от Моше и Бога повторить все те чудеса, с которыми они выходили из рабства к свободе. В то же время текст нашей недельной главы прямо осуждает такое поведение, подобного рода недовольство со стороны сынов Израиля и обвинения, которые звучат в адрес их предводителя, и в то же время мы сами начинаем по-новому смотреть на собственный ропот на отсутствие света и агрессивную среду, в которой мы живем. Но разве не вправе были евреи требовать воды и еды, когда нечего было есть и пить? И, вместе с тем, разве не вправе и мы требовать света, живя в извечной мгле, и разве не достойны мы небольшого продления маленького чуда — зимнего солнца?
Эти вопросы вынуждены будут остаться риторическими, и подобных вопросов без ответов задано в тексте нашей недельной главы достаточно много. И один из них будет абсолютно противоположен нашему, потому что он звучит в так называемой «Песни моря», которую поет Моше с сынами Израиля на пике положительных эмоций, в кульминационный момент переживания и осознания великого чуда, выведшего их к свободе: Ми хамоха ба-элим, «Кто подобен тебе среди сильных, Господи?» Это великое и искреннее ликование нашло выражение в Песни, этом прекрасном древнем поэтическом произведении, пропитанном верой и любовью к Господу, которых, однако, хватило народу Израиля лишь на месяц, после чего они вновь начинают роптать, жаловаться и сожалеть. Этот замкнутый круг из чудес, ликования, нехватки и недовольства несколько раз проходит в нашей недельной главе, и как будто бы происходит и с нами до сих пор. Но, возможно, чудом являются не столько разделенные воды Красного моря, или посланная с неба манна, которой питаются евреи в пустыне, или опресненная Моше вода, как и чудом не является солнце, посещающее нас в нашем городе столь редко. Вероятно, чудо — это наша реакция на это солнце, это ликование израильтян в Песни моря, это то великое и высокое ликование, которое мы испытываем в моменты соприкосновения с великим и высоким, и вместе с ним это и наши недовольство и ропот, которые приходят после, они тоже являются своего рода чудом. Потому что не сама манна и не само солнце делают нашу жизнь яркой, но наше их восприятие и восприятие их отсутствия, и способность ярко реагировать на это и испытывать яркие эмоции и есть обыкновенное, но самое настоящее чудо.
Шаббат шалом,
Матвей Лопатин
