Уже в первых стихах нашей недельной главы мы встречаем указание сынам Израиля поддерживать вечный огонь в Храме. Храма нет в жизни евреев уже почти две тысячи лет, но обязанность «вечного огня» - «нер тамид» - продолжает неукоснительно исполняться: во многих синагогах мира есть свой собственный нер тамид, который напоминает нам не только о Храмовой меноре, но и о Божественном присутствии, постоянно пребывающем среди народа.
Упоминание и рассуждение об этом можно найти в Талмуде, в трактате Шаббат 22б. «Зачем зажигать менору? – спросил рав Шешет. – Разве нужен коэнам ее свет, чтобы передвигаться в Мишкане или в Храме? Ведь сорок лет Всевышний светил сыновьям Израиля, озаряя все огненным столпом. И, когда нужно было, люди шли даже ночью». И тут же разъяснил: «Менору зажигали, чтобы она была свидетельством того, что Божественное Присутствие не оставляет сыновей Израиля».
Так что огонь и его поддержание - это очередной символ, который нужен людям, а не Всевышнему. Точно так же все остальные визуальные составляющие внешнего вида священников и жертвенника, их роскошь и богатство должны внушать трепет нам с вами, напоминать о святости и важности происходящего, в них не должно быть ничего привычного и обыденного, потому что человек не испытывает никакого трепета перед объектами, которые являются постоянной частью его реальности.
Но почему всё-таки именно огонь должен возвращать нас мыслями к Божественному присутствию в нашей жизни?
Как вы знаете, огонь помимо всего прочего является ещё и прекрасным очистительным средством, как метафорически, так и чисто технически. Существует два способа кошерования посуды после того, как в неё попал «противоположный» или запрещённый продукт, - это «агала», очищение водой, и «либун», очищение огнём. Можно выстроить красивый метафорический ряд, следующий из этой информации, в котором огонь Храмовой меноры или свет современного нер тамид должны «очищать» нас и наши мысли от будничной суеты, направляя к духовной работе и ко Всевышнему.
Если отвлечься от законов кашрута, то можно вспомнить о том, что огонь в нашей жизни ассоциируется не только с комфортом и теплом, но также и с разрушением и гибелью, которые он может принести. И это, между прочим, очень частый инструмент Божественной кары, вспомним хотя бы сыновей Аарона Надава и Авиху, которые были сожжены Божественным огнём за попытку принести перед Господом огонь чуждый. И тот огонь, что мы видим сейчас в синагогах или представляем в меноре во времена Храма, не несущий для нас никакой опасности, должен напоминать нам, что расположение может смениться немилостью, и то, что греет сегодня, завтра может испепелить.
Я очень не люблю выстраивать свой комментарий вокруг пугающих и угрожающих предупреждений о карах, которые могут постигнуть человека за непослушание, потому что сама будучи учительницей, стараюсь опираться на методы позитивной педагогики, предпочитая поощрения и похвалы наказаниям. Может быть, я наивна, но мне нравится считать, что позитивные подкрепления в долгосрочной перспективе работают намного эффективнее. Поэтому сейчас я хочу напомнить вам историю о Ханукальном чуде. Когда Йехуда Маккавей и его воины освободили Храм, им удалось найти лишь маленький кувшин с маслом, количества которого могло хватить только на один день. Как мы все прекрасно знаем, горела менора ровно в восемь раз дольше ожидаемого. Мне кажется, что это очень красивый образ совместной работы: человек наливает всё то масло, что у него есть, то есть, делает всё, что в его силах. А Всевышний поддерживает его усилия и позволяет огню гореть столько, сколько необходимо.
Замыкая круг символов огня, я хочу снова вернуться к идее его неугасимости и постоянного поддержания, которая лежит на нас с вами, как на части еврейского народа, несущего ответственность перед будущими поколениями за тот мир, который мы им оставим, и за тот иудаизм, который мы сможем им передать. Как сказал великий композитор Густав Малер: «Традиция - это передача огня, а не поклонение пеплу».
Шаббат Шалом,
Эстер Гордина
Упоминание и рассуждение об этом можно найти в Талмуде, в трактате Шаббат 22б. «Зачем зажигать менору? – спросил рав Шешет. – Разве нужен коэнам ее свет, чтобы передвигаться в Мишкане или в Храме? Ведь сорок лет Всевышний светил сыновьям Израиля, озаряя все огненным столпом. И, когда нужно было, люди шли даже ночью». И тут же разъяснил: «Менору зажигали, чтобы она была свидетельством того, что Божественное Присутствие не оставляет сыновей Израиля».
Так что огонь и его поддержание - это очередной символ, который нужен людям, а не Всевышнему. Точно так же все остальные визуальные составляющие внешнего вида священников и жертвенника, их роскошь и богатство должны внушать трепет нам с вами, напоминать о святости и важности происходящего, в них не должно быть ничего привычного и обыденного, потому что человек не испытывает никакого трепета перед объектами, которые являются постоянной частью его реальности.
Но почему всё-таки именно огонь должен возвращать нас мыслями к Божественному присутствию в нашей жизни?
Как вы знаете, огонь помимо всего прочего является ещё и прекрасным очистительным средством, как метафорически, так и чисто технически. Существует два способа кошерования посуды после того, как в неё попал «противоположный» или запрещённый продукт, - это «агала», очищение водой, и «либун», очищение огнём. Можно выстроить красивый метафорический ряд, следующий из этой информации, в котором огонь Храмовой меноры или свет современного нер тамид должны «очищать» нас и наши мысли от будничной суеты, направляя к духовной работе и ко Всевышнему.
Если отвлечься от законов кашрута, то можно вспомнить о том, что огонь в нашей жизни ассоциируется не только с комфортом и теплом, но также и с разрушением и гибелью, которые он может принести. И это, между прочим, очень частый инструмент Божественной кары, вспомним хотя бы сыновей Аарона Надава и Авиху, которые были сожжены Божественным огнём за попытку принести перед Господом огонь чуждый. И тот огонь, что мы видим сейчас в синагогах или представляем в меноре во времена Храма, не несущий для нас никакой опасности, должен напоминать нам, что расположение может смениться немилостью, и то, что греет сегодня, завтра может испепелить.
Я очень не люблю выстраивать свой комментарий вокруг пугающих и угрожающих предупреждений о карах, которые могут постигнуть человека за непослушание, потому что сама будучи учительницей, стараюсь опираться на методы позитивной педагогики, предпочитая поощрения и похвалы наказаниям. Может быть, я наивна, но мне нравится считать, что позитивные подкрепления в долгосрочной перспективе работают намного эффективнее. Поэтому сейчас я хочу напомнить вам историю о Ханукальном чуде. Когда Йехуда Маккавей и его воины освободили Храм, им удалось найти лишь маленький кувшин с маслом, количества которого могло хватить только на один день. Как мы все прекрасно знаем, горела менора ровно в восемь раз дольше ожидаемого. Мне кажется, что это очень красивый образ совместной работы: человек наливает всё то масло, что у него есть, то есть, делает всё, что в его силах. А Всевышний поддерживает его усилия и позволяет огню гореть столько, сколько необходимо.
Замыкая круг символов огня, я хочу снова вернуться к идее его неугасимости и постоянного поддержания, которая лежит на нас с вами, как на части еврейского народа, несущего ответственность перед будущими поколениями за тот мир, который мы им оставим, и за тот иудаизм, который мы сможем им передать. Как сказал великий композитор Густав Малер: «Традиция - это передача огня, а не поклонение пеплу».
Шаббат Шалом,
Эстер Гордина
